Рассказ посвящается моему деду Ивану Яковлевичу Керциеву, ветерану Великой Отечественной войны, майору запаса

Ирина Хананина.

Душистая, золотистая стружка, так похожая на кудряшки моей любимой куклы, беззвучно падала с верстака. Дед сосредоточенно и плавно водил рубанком по длинной доске, как всегда что-то мастеря. Я с любопытством разглядывала деда в приоткрытую дверь мастерской.  Крепкий,  коренастый, с суровым, загорелым и обветренным  лицом, с густыми, жёсткими, коротко остриженными волосами с частой проседью, он был молчалив и вызывал во мне, пятилетней девчонке, смешанные чувства. Я одновременно и любила его, интуитивно чувствуя кровную, неразрывную связь,  и в то же время побаивалась.  Его мастерская была запретной зоной, куда и детишкам, и взрослым без надобности заходить запрещалось. Обедал дед  отдельно от всех, в маленькой кухоньке, черпая борщ тёмной от времени деревянной ложкой из алюминиевой погнутой миски,  хрустя дольками чеснока и сдабривая еду жгучим перцем.

Солнечный луч пробрался в маленькое окошко мастерской. Над головой деда заплясали искристые пылинки. Он вынул из-за уха карандаш и что-то отметил на ровной поверхности оструганной доски.  Внезапно обернулся в мою сторону,  выражения его лица я уже не видела, так как меня «сдуло» с места в ту же секунду.

Но был в моём детстве такой праздник, когда размягчалась суровость деда, и он сам с неуклюжей нежностью сажал меня на колени и даже разрешал рассматривать и трогать награды, привинченные к пиджаку его единственного выходного костюма. Я уже знала, что этот праздник называется День Победы, что мой дед воевал, пройдя  всю войну от рядового до офицера,  и что эти ордена и медали он получил за какие-то подвиги.  Осмелев, я приставала к деду с вопросами: «Дедушка, дедушка, расскажи, как ты бил фашистов? А что это за  «звёздочка», а что это за «дяденька?» Дальше происходило то, о чём, будучи уже взрослой, я напишу: 

Только дед всё молчал, 

доставал папиросы,

Хмурил лоб, будто 

вспомнить пытался опять

Ужас минных полей и землянку под пыльным заносом,

А потом уж от слёз ничего 

нам не мог рассказать…

Этих слёз немоту поняла 

повзрослевшим сознаньем.

Как детишкам расскажешь 

про грохот и огненный вой?

Как солдаты в атаку, словно 

жертвы, идут на закланье,

Всюду смерть, он в пехоте, 

на передовой.

А тогда, не дождавшись  рассказов,  я тихонько сползала с дедовых колен и бежала во двор к кустам распустившейся сирени, чтобы найти в её пенистых шапках цветочек с пятью лепестками и съесть его «на счастье». 

Вечером  подвыпивший дед, что-то бормоча себе под нос, шёл спать, а бабушка бережно вешала в шкаф его пиджак, и награды тускло поблёскивали в пахнущей нафталином глубине.  Особенно мне нравился один орден: на фоне красной звезды  в серебристых лучах - профиль «дяденьки»  в старинном шлеме. Бабушка шёпотом рассказывала мне,  что это  орден Александра Невского,  имени древнего русского князя и великого полководца, что дедушка получил его за очень важное боевое задание и что это военная тайна. Такие слова ещё больше усиливали мой детский интерес к таинственной награде.

Через десяток лет к 30-летию Великой Победы дед  написал в местной газете: «Среди моих боевых наград - двух орденов Отечественной войны 1 степени, ордена Красной звезды, медалей - есть одна, почётная и памятная».  Далее следовал  короткий рассказ о жесточайших боях за венгерскую столицу Будапешт.  И в этих строчках дед рассказывал не о себе, а о том, как бились его бойцы, с каким трудом, порой ценою жизни освобождали они от фашистов каждый дом, каждую улицу. О том, как не хватало патронов и они шли врукопашную. Но,  наверное,  не обо всём рассказал дед в этой маленькой статье. Какая-то недосказанность о его личном подвиге, о том, что пришлось ему пережить в те страшные дни,   так и осталась для меня  тайной.  Когда мой дед, носивший гражданскую одежду, ничем особенным не выделявшийся среди прохожих, не занимавший никаких постов,  шёл по станице,  встречавшиеся  на пути  милиционеры всегда отдавали ему честь, вскидывая руку к блестящим козырькам своих  фуражек с красными околышами. И если я оказывалась рядом, то понимала, что мой дед - настоящий герой, раз такие важные люди в форме приветствуют его. Была у деда любимая песня со словами: «…а на груди его светилась медаль за город Будапешт». Такую медаль вместе с редким орденом получил и он. Хорошо, что не разделил мой дед горькую участь героя этой  печальной песни, хорошо, что дома после войны его ждали жена и дети, что осталась жива вся семья. 

Недавно прочтя в интернете наградные документы деда, эти по - военному краткие описания подвигов, я обнаружила за скупыми словами и цифрами невероятные бесстрашие, храбрость и смекалку молодого командира,  ведь деду в те годы было чуть за тридцать. А ещё за этими строками я заметила его умение беречь своих бойцов, при этом нанося врагу нещадные потери. 

Давно умчалось в прошлое моё разноцветное детство со своими радостями, печалями  и тайнами. Затерялись где-то и памятные награды, добытые немалой кровью, оставшиеся в руках нечестных людей, которым наивно доверились наследники. А моя память сохранила и золотистую стружку, и деда-героя, и серебристый орден с профилем    великого русского князя.