ВО ВТОРНИК второй недели по Пасхе, которая называется Фоминой неделей, Православная Церковь отмечает Радоницу - день особого поминовения усопших, первого после праздника Пасхи.

Радоницу справляют в России во вторник Фоминой недели, как у белорусов, так и у великоруссов. В Рязанской губернии она называется наской и навий день, - что сходно с литовским словом navie - мертвец, так как в этот день собираются на кладбище поминать умерших.

В России в Радоницу приносят на кладбище лепешки, пироги, крашеные яйца, вино и поминают покойников. Простые женщины причитают и плачут. Потом, оставив на могиле наполовину очищенных два-три красных яйца и пирога кусок, или другого чего-нибудь на долю покойника, уходят. Класть яйца на могилу было в обычае римлян, у которых было глубокое уважение к памяти усопших.

Вот как описывает Радоницу в нашей станице в своей книге Федор Закубанский (Горб) «На привольных степях кубанских».

После Фомина Воскресенья, в понедельник, на трех кладбищах станицы совершались общие поминки усопших.

В некоторых местах России поминовения — Радоница — происходили во вторник после «Фоминой Пасхи», но в большинстве кубанских станиц общие панихиды и по¬минки совершались на кладбищах в понедельник...

Одетые в новенькие разноцветные одежды дети дошкольного и школьного возраста шли вместе с родителями, весело озираясь вокруг и помогая матери нести узелки с крашеными яйцами. Но как только они входили в ворота кладбища или, как они называли, «на гробки», - сейчас же убегали от старших, присоединялись к другим незнакомым детям и, порхая везде как мотыльки, бегали и резвились среди украшенных цветами могил, кустов бузины и шумевших листвой деревьев.

Парубки в блестевших лакированных чоботах, с напуском на голенища широких «прунелевих» или «диоганалевых» штанов, в белоснежных или «кремового» цвета расшитых узорами рубашках, в высоких, до четырех с половиною вершков, черных или сывых смушковых шапках шли гурьбой вместе с девушками.

Цветные «гетры» («гетрами» назывались модные тогда у девушек-казачек туфли) последних едва виднелись из-под длинных и не в меру широких «спидниц». Напущенные на спидницы белые, вышитые шелком кофточки и пестревшие на головах разноцветные платки и косынки издали казались движущимся потоком живых цветов. Красные, синие или голубые ленты, вплетенные в длинные косы, дополняли модный наряд девушек-казачек.

Много парубков, придя на кладбище и навестив могилы своих близких, сейчас же выходили назад на площадь.

Только замужние женщины и вообще люди пожилого возраста оставались все время у деревянных и железных крестов с написанными на них знакомыми и дорогими именами. На аккуратно убранных могилах лежали крашеные яйца и всякие поминальные закуски в мисках.

Правда, в тот момент, когда на кладбище приходило духовенство и начинало служить у расставленных всюду столиков панихиды, все без исключения вставали, входили в ворота и с обнаженными головами благоговейно слу¬шали у могил своих родственников печальные церковные напевы.

Но вот часов в десять утра на кладбище появились оба священника Христо-Рождественской церкви, о. Иоанн Кувиченский и о. Менандрий Исконицкий, с псаломщиками, диаконом и несколькими певчими-любителями. Церковный хор в полном составе не участвовал в кладбищенских кратких панихидах. Священники со своим причтом разделились на две группы и стали обходить поставленные у могил столики и совершать краткие панихиды, перечитывая лежавшие на столиках грамматки — «помянники» с именами, записанными под рубрикой «О упокой».

После панихид некоторые женщины голосили, упав на могилы недавно умерших своих близких, другие плакали втихомолку. Потом садились прямо на траву или на постланную ряднушку и ели принесенные для поминок сладкие яства, запивая хлебным квасом или сладким вином. К поминальному столу приглашали не только знакомых, но и случайно проходивших мимо людей и даже нищих, которых к этому времени у кладбища собиралось особенно много. Нищие, иногда и просто бедные жители из иногородних в этот день набирали по несколько мешков разных сдобных булочек, пампушек, пирогов, яиц и прочего. Каждая семья, идя в зтот день на кладбище, обязательно несла узелок чего-нибудь съедобного для раздачи нищим, сидевшим у ворот.

Случалось, что нищие и просто «побирушки» из новых поселенцев на Кубани в этот день набирали столько продуктов, что нанимали подводу, чтобы довезти домой. После обеда, примерно в два-три часа пополудни, кладбище начинало пустеть.

Радоница или «Проводы», как говорили в станице, были и последним днем Пасхальных святок. С этого дня хлеборобы, один за другим, оставляли станицу и выезжали в степь на свои паевые наделы. На свою «царыну» выезжала иногда вся семья, и только по воскресеньям кто-нибудь наведывался домой в станицу, да и то не всегда.

В этот последний праздничный вечер родители не препятствовали молодежи идти «гулять» пораньше. Ведь такие «гулянки» прекращались в станице до самого По¬крова.