- Оля кинула мне мэсседж на мэйл, предложила пошопиться в выходные. Ты с нами? - Нет, у меня свидание с парнем, с которым я френжюсь на фэйсбуке. Еще каких-то лет десять назад подобный диалог мог бы показаться нам скорее разговором двух иностранцев, нежели русских.

- Оля кинула мне мэсседж на мэйл, предложила пошопиться в выходные. Ты с нами?

- Нет, у меня свидание с парнем, с которым я френжюсь на фэйсбуке.

Еще каких-то лет десять назад подобный диалог мог бы показаться нам скорее разговором двух иностранцев, нежели русских. Сегодня же употреблением заимствованных из чужого языка слов вряд ли кого удивишь. А жаль!

Неужели в нашем богатом русском не хватает слов? Почему нельзя сказать «письмо», «электронная почта», «сходить в магазин», «дружить»? Мы часто, сами не осознавая того, засоряем нашу речь «иностранцами», которые вроде бы звучат солиднее. Но одно дело к месту употребить какое-то иностранное название или специальный термин, и совсем другое - назвать привычную вещь вычурным и странно звучащим словом. Заимствования из

других языков были в русском всегда, но в последнее время их стало больше, чем наших родных слов. И это очень печально.

Что уж говорить, сегодня засилье слов-«пришельцев» можно наблюдать не только в разговорной речи, но даже во многих средствах массовой информации. И это странно, ведь кто как не мы, журналисты, должны следить за чистотой русского языка, ведь нас слушают и читают тысячные аудитории. Уж сколько раз приходилось слышать из уст, казалось бы, уважаемых ведущих центральных телеканалов пресловутые «мэсседж», «контент», «ресепшн» и другие. Грешат этим и газеты. Скажу больше – и преподаватели в вузах тоже (даже на филологическом факультете).

Однако в любом правиле, как известно, есть исключения. Не все иностранные слова нуждаются в русском синониме. Так, привычное многим из нас «компьютер» пришло к нам из-за границы, как, в общем-то, и сама техника. Конечно, мы могли бы называть ее электронно-вычислительной машиной, и все же в данном случае англоязычная версия – более благозвучна. Слово «компьютер» вполне прижилось так же, как и иностранные - «телефон» и «телевизор».

И все же, если для какого-то предмета испокон веков существует русское название, не стоит искать ему замену. Письмо, независимо от того, каким способом мы его отправили – через Почту России или Интернет, остается письмом, а никак не «мэсседжем».

Сложно даже представить, если бы те же американцы то и дело вставляли в свою речь русские слова. Звучало бы нелепо и смешно, не правда ли? Именно так мы и выглядим, когда не пользуемся возможностями такого богатого и красивого языка, как наш.

Недавно на глаза попалась прелюбопытная статья в одном научном журнале, где говорилось о том, что у русского языка в скором времени есть далеко нерадужные перспективы стать «мертвым», со всеми вытекающими отсюда последствиями: закрытие курсов русского языка в Европе, исключение его из официальных языков организаций мира (ООН, ЮНЕСКО) и запрет на его употребление в посольствах для общения с россиянами. Мониторинг, ежегодно проводимый сотрудниками института, показал, что русский язык перестал соответствовать требованиям о самоидентичности, богатстве словарного

запаса и сфере применения. Подобное заявление имеет под собой явные обоснования: мы действительно идем не той дорогой. И если сейчас не обратить внимания на эту проблему, прогнозы лингвистов вполне могут сбыться.