НА днях заглянул к нам в редакцию староминчанин Анатолий Николаевич - сын гвардии рядового Николая Андреевича Радчевского. 

- Как-то прочитал я в газете, что орденом Красной Звезды в Великую Отечественную войну награждали лишь офицерский состав, а у моего бати их было три. Да только мы, пятеро его детей, не понимали  ценности военных наград и принимали за обычные игрушки, потому не все из них «дожили» до сегодняшних дней. Хорошо хоть в орденской книжке, выданной в далеком сорок четвертом, об этом есть записи. Отца уже больше десяти лет нет. И мы очень сожалеем, что мало говорили с ним о войне. Может, потому, что он сам не очень-то хотел об этом вести разговор. Хотя нет, пятнадцать лет назад приехала к нам корреспондент «Степной нови», чтобы рассказать читателям о нашем отце. Тогда он был еще жив…

натолий Николаевич подал мне мини-архив: орденскую книжку, благодарности военных времен, а также удостоверения на получение фронтовых и юбилейных наград, среди которых медали «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За взятие Варшавы», «За взятие Берлина». 

… На начало войны шестнадцатилетний Николай пас табуны лошадей, рыл окопы на Маныче. А в сорок втором, когда отец уже вовсю воевал в истребительном батальоне, получил повестку в военкомат. Мама собрала ему вещмешок, повесила на шею крестик, проводила за калитку…

Сформированный отряд новобранцев пешим ходом выдвинулся на Каневскую. Под Ново-Титаровской был укомплектован противотанковый батальон.  А под Краснодаром Николай впервые увидел немцев… Командир понял смятение молодого бойца, выручили более опытные. Науке сражаться с врагом нужно еще было учиться…

Перелистывая подшивки газет, нашла очерк о Николае Андреевиче. Воспользуюсь выдержками из этой статьи.   

«… Пока через степи до гор дошли пешком, малость освоились, научились обращаться с оружием. Правда, голодали сильно и стали проситься на передовую сами, не дожидаясь распоряжения командования. В боях под Абинском и Крымской батальон разбили, оставшихся солдат отправили в Воронежскую область, где Николай выучился на радиста. Сформировали новый батальон - и снова на фронт. Да через Староминскую…» 

Представьте себе, как хотелось  Николаю увидеть родных. Но командир не пустил, да еще и пригрозил за самовольную отлучку записать в дезертиры. Парню все же удалось через двух пожилых женщин передать маме записку. Но пока посыльные добирались до «Чапаевского» микрорайона, пока неграмотная мать искала, кто прочитает ей сыновье послание, пока в срочном порядке месила тесто и пекла крендели, эшелон отправился дальше. Но крендели все же догнали  Николая.

«… И снова начались бои. За Краснодар, за Тамань, а когда жители Таманского полуострова праздновали освобождение, молодой радист форсировал в составе первого морского десанта Керченский пролив. Недалеко от берега катер подбили, но Николай, сам наглотавшись горько-соленой воды, рацию свою вынес на берег сухой. И сразу же понеслись в эфир для другого берега его  позывные и информация об окружающей обстановке для коррекции огня дальнобойной артиллерии. За проявленные тогда мужество и героизм рядовой Радчевский был награжден первым орденом Красной Звезды...»

Второй получил за обеспечение непрерывной связи в боях за освобождение Польши. Ночью они по понтонам бегом форсировали Вислу. Помимо тяжелого солдатского снаряжения за спиной у Николая была двенадцатикилограммовая радиостанция. Добежав до другого берега, шли в наступление. Провода телефонной части часто перебивало осколками снарядов, тогда вся надежда была на радистов. Они неустанно выбивали в эфир точки и тире. 

Приходилось Николаю Андреевичу и вызывать огонь на себя. 

«Дело было на Одере, - рассказывал он корреспонденту. – Зимой. Опять же ночью, перед рассветом, распластался наш полк по льду, перебрались на другой берег и захватили плацдарм километр на километр. Махонький островок посреди вражеской территории. Но следом за нами должна была переправиться техника. А утром лед тронулся, и техника осталась. Я был при командире полка. Когда фашисты пошли в наступление, я остался один в землянке, корректируя огонь нашей артиллерии с того берега. Немцы, видя, что нас немного, двинули в ход и танки, чтобы сбросить десант назад, в реку, истребить до последнего бойца. Наступали со всех сторон, и по моей наводке снаряды сыпались на них точно. А потом слышу уже прямо над землянкой немецкую речь…»

Вот тогда-то Николай и принял решение - вызвать огонь на себя. Артиллерия со всех сторон накрыла и землянку, и немцев вокруг нее. Но у радиста, видимо, был ангел-хранитель, который и спас ему жизнь. Судьба подарила Николаю жизнь, пять суток отдыха и третий орден Красной Звезды…