САМЫЕ счастливые воспоминания детства – мои выходные в гостях у бабушки с дедушкой. Родители мои, еще очень молодые, но уже серьезно занятые работой и хозяйством, разрешали мне проводить эти дни у них. А позади была целая неделя труда, учебы и хлопот, где я старалась преуспеть во всем. Это приятное ожидание всегда толкало меня на добрые поступки. Всю неделю я жила в предвкушении счастья, и уже в субботу со всех ног неслась по длинной улице к невысокому дому, за дверью которого для меня начиналась сказка. Хлопнув калиткой, я вбегала в дом, запыхавшись, с красным лицом, не в силах произнести ни слова.

Бабушка, как всегда, приветливо улыбалась и, понимая мое нетерпение, не корила меня за то, что я даже не поздоровалась. А дед, часто сидевший на печи, улыбался сквозь густые усы и смотрел на меня добрыми лучистыми глазами. Он тоже ждал этой встречи! Бабуля тут же начинала хлопотать возле печки, баловала своими пирогами. Ее доброе лицо всегда выражало счастливое спокойствие. Не было от нее никаких упреков за то, что я общаюсь с дедом больше, чем с ней. А это было действительно так. С ним у нас было столько общих тем. Я тонко чувствовала его настроение и старалась сильно не утомлять его своей любознательностью. Но деду было со мной весело и интересно.

Сейчас только понимаю, что первые уроки доброты, чести и веры я получила именно от него. Сквозь бесконечные разговоры, чтение книг тянулась невидимая нить к огромному миру за порогом этого дома. Уважение к другим народам, их менталитету и традициям во мне воспитывал он. Никогда в его доме я не слышала о войне. Ни одного слова и даже намека об этом, словно на тему было наложено «вето». И теперь я понимаю, что дедушка с бабушкой просто охраняли мое счастливое детство от этих ужасов и не хотели, чтобы я знала о них. А может, больно и тяжело им было вспоминать о тех превратностях судьбы, незаслуженных ранах на сердце. Ничто не сломило моего деда, он спокойно перенес все испытания, уготованные ему войной, остался при этом добрым, честным и чистым душой.

И, слушая сейчас воспоминания о нем родственников и знакомых, я удивляюсь, откуда в этом мягком и светлом человеке было столько силы, стойкости и мужества. Я знала его добрым волшебником, а он, оказывается, – герой и защитник! Дедушка вел скромную жизнь, не привлекал к себе большого внимания, не желал никаких почестей и орденов. Думаю, именно его русский характер, великий и непоколебимый, давал ему силы и веру в справедливость, в лучшее завтра.

Родился Иван Макарович Пыдык в самом начале двадцатого века – в 1900 году. И Великую Отечественную войну встретил уже многодетным отцом. А ровно через неделю после нападения Германии на СССР у него родилась еще двойня. Закрутили его жернова проклятой войны, не раз ставя перед сложным выбором, испытывая его на прочность.

Вижу я, как под натиском немцев наша армия прижимается к морю, как уходят переполненные корабли, как отчаянно рвутся военные к трапу последнего из них, как перешагивают они через раненного командира. А дед подхватывает его и сквозь суматоху, крики, стоны и ругательства прорывается его отчаянный вопль: «Бросайте трап, командир остался!» И раненого вместе с дедом подхватывают десятки рук и поднимают на борт. Так судьба дала ему свой первый шанс.

И тянулись вереницей военные будни, шли бои, и вот опять пришла к деду беда: его, задремавшего от усталости на посту, арестовывает караул. Приговор трибунала – расстрел. Под конвоем двух однополчан Ивана Макаровича приводят на окраину селения, где ему приказывают копать яму. Он понимал – это конец всему, конец жизни, конец испытаниям. Лопату бросили к его ногам, и он усердно начал копать для себя могилу, все дальше и дальше погружаясь во влажную рыхлую землю. О чем думал он, выбрасывая лопатой очередной ком земли? Наверно, вся жизнь пронеслась перед его глазами. Не так он хотел отвоевать и уж тем более не думал погибнуть от рук своих однополчан.

Услышав приказ раздеться до нижнего белья, он выполнил все и, уже стоя лицом к свежевырытой яме, вздрогнул от двух выстрелов за спиной. Но стреляли не в него, он все еще стоял на ногах и был живой. И тут один из бойцов хрипло и нервно проговорил: «Мы выполнили приказ командира, который не мог убить человека, спасшего ему жизнь. А ты, Иван, беги отсюда со всех ног – иначе погубишь его!» Бойцы прихватили его гимнастерку, брюки, ремень, сапоги и быстро ушли. Еще не веря в свое спасение, он бежал прочь. Вскоре ему удалась присоединиться к одному из отрядов. Все они впоследствии были схвачены немцами и брошены за колючую проволоку.

Голодные, измученные пленные ждали своего последнего часа. Голод многих из них толкал на отчаянный шаг, и они кидались к очисткам и коркам хлеба, брошенным фашистами. А те тут же спускали собак, громко при этом хохоча, которые рвали людей в клочья. Не удержался от этого и Иван Макарович – бросился к кускам хлеба и стал их судорожно собирать. И это было какое-то чудо – собаки притихли и даже не лаяли. Видя их реакцию, притихли и вооруженные немцы. А дед вернулся к товарищам и разделил с ними еду. И такая история повторялась несколько раз. Потом он говорил бабушке: «Собаки меня не трогали, потому что при мне была молитва, зашитая в нижнюю рубаху».

И тянулись дни в лагере, полные боли, отчаяния и безысходности. Как-то пришли «русско-немцы» (так называли пленные тех, кто «продался» немцам и пошел к ним служить), а попросту – полицаи. Один из них громко крикнул: «Кто тут из Староминской?» Дедушка сразу откликнулся. Это был его сосед, и тот удивленно вскинул брови, увидев Ивана Макаровича: «Ты ли это? Живой! Иди сюда». Второй полицай был тоже из станицы.

Через час дед вернулся, держа в руках пропуск, как билет на освобождение из лагеря. Он принес своим «хлопцам» хлеба и колбасы. А сам вышел за колючую проволоку, все еще не веря, что вновь удалось отсрочить свою погибель. Полицаи попросили его передать приветы их женам и замолвить слово, что они все еще живы. Вот так судьба играла с дедом в прятки, ведя его как будто по лезвию бритвы.

Красная армия вытесняла немцев, румынов и полицаев из Староминской быстро и напористо под грохот канонад и стрельбу. И то, что родная земля освобождена от врага, наша семья поняла, когда во двор вкатилась огромная машина - «катюша». Бойцы поселились в доме Ивана Макаровича. Как-то дед спросил молодого командира, что будет с теми, кто побывал в плену? На что тот злобно выкрикнул: «Я бы тебя сам пристрелил, без приказа!» А через неделю они собрали по дворам бывших пленных и погнали строем по улицам под крики и плач жен да детей.

С того дня дедушка пропал. Война была уже далеко от станицы, но для семьи началось время тяжких ожиданий. Однажды стоявшие на ЖД-вокзале люди услыхали, как из медленно проходящего поезда прокричал перебинтованный солдатик: «Кто знает Ивана Макаровича Пыдыка? Передайте его родным, что он погиб, подорвался на гранате. Я его сам хоронил! Жене и детям передайте. Я его друг!»

Горе пришло в дом нашей семьи, а война уже закончилась. Староминчане возвращались к семьям, пусть и покалеченные, но живые. Кто-то же прошел всю войну без единой царапины. Были и те, кто погиб или пропал без вести. А о дедушке больше не было ни слуху ни духу. Бабушка трудилась в колхозе, часто вынужденно оставляя детей одних и надолго. И все же она ждала его и верила, что наступит тот день, когда муж войдет в дом, улыбнется и схватит в охапку всех своих подросших детей.

И этот день настал. В декабре 45-го на пороге дома появился мужчина в полушубке, шапке, валенках и с рюкзаком за спиной. Дети, испугавшись незнакомца, бросились врассыпную. Только 4-х-летняя Вера не по-детски серьезно сказала: «Не бойтесь, это наш папка вернулся!» Хотя отца она никогда не видела.

Все это время он находился в Коми АССР, «отрабатывая долг перед родиной». Злодейка-судьба наконец успокоилась и больше не стала подбрасывать ему новые испытания. Мой дед и так прошел все круги ада…

Воспитал дедушка своих детей, порадовался внукам, увидел своего первого правнука – моего сына. Дала ему судьба ровно 30 лет мирной жизни. А в 1975 году на старый Новый год Иван Макарович ушел от нас навсегда. И часто я вспоминаю как серьезно и уверенно он говорил мне, что у каждого человека есть своя книга, в которой еще до нашего рождения записано все, что ему предначертано в жизни. Свою книгу, свою судьбу дедушка знал наперед!

Любовь.