Федеральные власти в России объявили политику поддержки родного языка. Мера эта своевременная. «Великий и могучий», который служил единственной опорой в жизни дворянину Тургеневу, действительно является главным национальным достоянием.

«Господь хранит твою душу, пока ты хранишь язык…» (Пророк Антоний Великий)

Не «Газпром» и не «Роснефть» (при всем уважении к сырьевым гигантам), а именно русский язык. Потому что углеводороды в недрах исчерпаются уже в обозримом будущем, а душа народа, выраженная в языке, будет жить вечно. Вопрос в другом: как мы собираемся жить, с каким настроем и качеством жизни? В повседневных заботах о материальном благополучии нельзя забывать о нравственности, человечности, благородстве дел наших и помыслов. Поэтому крайне необходимо защищать русский язык от… нас самих, его небрежных носителей.

Вышедший в феврале материал «Обойдемся без «пришельцев» вызвал резонанс среди читателей. Речь шла о пагубной привычке употреблять вместо исконно родных иностранные слова и выражения. Мода на «мессиджи», «чатиться», «шопить» и прочие «гаджеты» особенно распространена в молодежной среде. Но эти заимствования не прибавляют нашей речи ни богатства, ни содержания. Однако еще большая опасность исходит от матерных слов - сквернословия. Причем угроза эта не столько самому языку, в котором мат давно занял свою подпольную «нишу», сколько душевному здоровью самих людей. «Слово лечит, а скверна

калечит» - с этой истиной не поспоришь. Поэтому опасности подвергаются и те, кому адресованы мерзкие ругательства, и те, кто их произносит.

Не будем вдаваться в историю русского мата, в смысловые и эмоциональные нюансы его употребления. Это сфера узкого профессионального интереса филологов. Однако нужно признать неоспоримый факт: матерщина стала неотъемлемой частью обыденной речи. Сквернословие получило своего рода общественную «легализацию», основательно «прописалось» в книгах современных беллетристов, сценариях кинофильмов, ТВ-передач и даже на театральной сцене.

Иду на днях по улице Пушкина, навстречу – юное создание женского пола лет шестнадцати. Милое личико, джинсы, куртка, спортивная шапочка. И задорный щебет по мобильнику, в котором через слово сыплет непечатными выражениями. Судя по всему, девушка обсуждала с подругой недавнюю встречу с парнями, и материлась она громко, самозабвенно, с улыбкой (!) на лице.

Может, я старомоден, но мне, невольно услышавшему эти матерные эскапады, стало стыдно. Поражает невозмутимость, с которой люди отравляют свою речь, пачкают мысли свои и душу непристойностями. Матерятся сегодня публично - на улице, в автобусах, поездах. Не таясь, не испытывая дискомфорта. Делают это не только «сапожники», но и представители самых разных, порой интеллигентных, профессий. Матом уже не ругаются – на нем говорят! – начальники всех мастей, подростки в школе, полицейские в своих кабинетах, даже кормящие мамы. Понятно, что дети матерящихся родителей с малолетства узнают, как и куда послать. Далеко и без соли. Матерятся зачастую без малейшей «необходимости» - в качестве элементарной бытовой коммуникации, для связки скудных реплик. Одновременно атака с другой стороны. Включаю телеканал «Культура», а там умные вроде бы мужики восхищенно рассуждают о достоинствах нового, только что изданного словаря ненормативной лексики.

Некоторые сторонники словесной разнузданности кивают на уже упомянутого классика. Однако «солнце русской поэзии» применяло непечатные слова с подлинным талантом и остроумием. Либо поэт из озорства вставлял их в эпиграммы и эпистолярные послания, не предназначавшиеся для печати. А теперь почитайте В. Пелевина, З. Прилепина, других современных беллетристов. Некоторые сыплют матом чаще, чем местоимениями. К примеру, герои Сергея Минаева не только выражаются, но уже думают матерными штампами. Посмотрите, какая пропасть между Пушкиным и Минаевым, между структурой и способом мысли, речи, чувствования и самой жизнью их персонажей.

Согласен, что мат – это реальность нашей во многом издерганной жизни. Что матерщина порой «компенсирует» отсутствие достойной альтернативы. Возможно, некоторые проявления действительности заслуживают ёмкого и экспрессивного словца. Но экстремальных ситуаций – не так уж много. Зачем же выражать рутинные дела и вполне мирные заботы бессмысленной матерщиной?

Я не ханжа и не буду клясться, что никогда сам не употреблял матерных слов. Но всякий раз испытываю при этом внутреннее сопротивление. Слова эти словно застревают в горле. Однако внутренний барьер матерщине нельзя привить увещеваниями. Бесполезно, на мой взгляд, и усиливать административные запреты и штрафы за ненормативную лексику. Необходимо, конечно же, воспитывать людей, призывать к их сознанию, человечности, нравственности. Ко всему, что препятствует всплескам гнусности. Но для преодоления настоящей экспансии матерщины требуются нешаблонные меры. Например, заменить матерные слова столь же выразительными аналогами. Ведь послать кого-то можно и по адресу, куда более впечатляющему.

Ведь только навскидку слова «мат» и «мать» кажутся родственными. На деле мат, матерщина – это, скорее, шахматный термин. И означает он горький проигрыш, роковой финал людских надежд на достойную жизнь.

Включиться в практическую работу по очищению русского языка от всего грязного и наносного - вот задача для словотворцев, которые вместо этого чуть ли не открыто рекламируют нецензурный мат. Приглашаем и вас, уважаемые читатели, присоединиться к дискуссии о роли русского языка, методах его поддержки и спасения. Ждем ваших писем и откликов.