А.И. Штомпель, фото из личного архива

Практически все школы в военное время продолжали свою работу, чтобы учить и воспитывать детей, чьи отцы ушли на фронт защищать Родину. Новоясенская школа не стала исключением.

В 1940 году девятилетним мальчишкой я пошел в первый класс новоясенской средней школы № 4 (раньше она была под таким номером). Первоклашек было всего лишь четверо: я, Вася Павленко, Зина Юдинцева и Вера Куприянова, и поэтому мы попали в сборный класс, где учились дети разных возрастов. Ведь немногие остались в живых в голодный 1933 год. Как сейчас, отчетливо помню свою первую учительницу Елизавету Алексеевну Елисееву, которая относилась к каждому ученику, как к своему ребенку, трепетно и внимательно. Первый год учебы пролетел быстро и спокойно, но началась война…

В памяти всплывает страшный август 1942 года. Односельчане готовились дать отпор в случае наступления врага, под деревьями рыли зигзагообразные окопы, траншеи для пушек, которые прятали под ветками деревьев от посторонних глаз. Вся техника, которая была на ходу, и живность отправлены в тыл, руководство хозяйства не осталось в стороне, все ушли на фронт. Колхоз опустел. Поступил приказ к отступлению, и Красная армия в восемь колон промаршировала по улице нашей станицы. Все вышли из своих домов, печальным взглядом провожая солдат. У каждого застыл немой вопрос: уходит армия, что же теперь будет с нами? Воображение рисовало самые страшные картинки. Долго еще односельчане смотрели вслед уходящим солдатам со слезами на глазах. 

Началась в каждой хате совсем другая жизнь, строгие правила соблюдались беспрекословно, ведь очень хотелось остаться в живых. Не включали свет, плотно зашторивали окна и в случае бомбежки прятались в заранее подготовленных окопах. Спустя несколько дней тишины и безмолвия жители повыходили из своих домов и увидели, что в колхозе «Ленинский Путь» убраны не все поля. Решили взяться за работу, но на станицу напали румыны. Они сметали все на своем пути: еду и домашних животных, врывались с обыском в хаты. Пронеслись вихрем по дворам, и след их простыл. Счастье, что никто не погиб, но это испугало односельчан еще больше, и из хаты без веской причины уже никто не осмеливался выйти. Ночью того же дня в станицу вошли немцы. Дети мирно спали, а взрослые охраняли их сон. Тишину нарушал вой летающего самолета, но бомбежки не было, да и немцы прошли мимо. На рассвете во дворах было много листовок, которые призывали примкнуть к новой власти. Мой дедушка тут же скомандовал, чтобы я их собрал все и сжег в печи. Вскоре после этого в клубе появилась комендатура, во главе которой принудительно поставили атамана по фамилии Сухой, ведь он лучше всех знал станичников.

В сентябре 1942 года никаких вестей из школы не было, и мы пребывали в неизвестнсти, будем ли  учиться вообще. Но спустя несколько дней нам все-таки сообщили, чтобы пришли на учебу со своими учебниками. Мы, третьеклассники, явились в полном составе, а вот из старших пришли не все. Появились новые, совсем незнакомые учителя, директором назначили человека из соседней станицы по фамилии Покотилов. Новый учитель принес нам в класс клей, ножницы, бумагу и заставил заклеивать бумажными полосками различные предложения в наших учебниках, касавшиеся политики. Мы молча делали то, что нам говорили. В конце урока учитель сообщил, что немцам нужна грамотная нация для организации новой жизни. 

На следующий день в школе прошла линейка. Директор провел с нами беседу и пригрозил, что если будем нарушать дисциплину, то для наказания у него есть хлыст. Такого никто не ожидал. Уже в классе наша учительница читала молитву, а мы крестились. Она молилась о том, чтобы день прошел удачно. И впредь с молитвы всегда начинались занятия в классе. Но учеба в школе не всегда была гладкой. Однажды произошел один случай. Старшеклассники подрались из-за пирожка, и директор, успокоив их хлыстом, отвел в комендатуру. Там, конечно, никто разбираться не стал, кто прав, а кто виноват. Всыпали ребятам по пять ударов плетками и отправили на занятия. 

 В школе ввели новый предмет «Закон Божий», на котором нам рассказывали об истории религии, обучали молитвам. Этот предмет просуществовал недолго, всего лишь до 1943 года. Когда уходили на новогодние каникулы, нам сказали строго-настрого соблюдать пост и традиции всех наступающих праздников. 

Вышли мы после каникул в холодную школу учиться, на занятиях сидели одетые. Но больше всего волновало не это, а то, что с фронта не было никаких вестей вот уже который месяц. В этот день учительницу часто вызывал директор, чувствовалось что-то неладное. В конце дня она нам сообщила, чтобы мы шли домой и не приходили в школу, пока не позовут. 

Нам очень повезло, что у нас не было жестоких сражений и сильной разрухи. В начале февраля 1943 года район был освобожден от немецко- фашистских захватчиков. Но по соседству с радостью поселилась и печаль. Многие получали похоронки, а некоторые односельчане, ушедшие на фронт, пропали без вести.

Новость о том, что школа снова распахнула свои двери, пронеслась по станице Новоясенской быстро. Нового директора и учителей уже не было. Преподавать стали наши педагоги. Начались прежние занятия, как и до войны. Как стало мне известно позднее, директора Покотилова осудили и дали 10 лет тюрьмы. Атамана Сухого тоже приговорили к десяти годам заключения. Оттуда они уже не вернулись.     

Приближалась весна, а с ней и время засева. Поля колхоза «Ленинский путь» пахать было нечем. В арсенале был только домашний хозяйственный инвентарь, несколько волов да лошади. Так и жили: до обеда учились в школе, а после вручную засевали поля кукурузой, подсолнухом. Трудились всю весну. Летом на каникулах общими силами помогали колхозу встать на ноги, да и дома работали на огороде вместе с родителями.

В четвертый класс перешли все: и я, и мои одноклассники. Директором школы стал Третьяков (имени уже не помню), он  преподавал историю, а завучем была Анна Григорьевна   Таран – учитель русского языка. В 1944 году мы получили свидетельства об окончании начальной школы, в новом учебном году класс пополнился учениками из соседних хуторов, и стало нас уже 24 человека. В то время дети ходили на занятия пешком в любую погоду, о транспорте только мечтали. Мы были очень дружны, вместе продолжали работать в колхозе в свободное от уроков время.

За все годы учебы в школе бывало всякое, и хорошее, и плохое. Война все-таки внесла свои коррективы и навсегда оставила отпечаток в сердцах каждого из нас. Cмотрю на эти старые фотографии и благодарю жизнь, что свела меня с моими одноклассниками и учителями. Еще долгие годы восстанавливалась школа, колхоз, наша станица и хочется, чтобы больше никто и никогда не узнал, что такое война!